Определение КС РФ от 30.03.2023 № 542-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Хисамутдинова Рустама Асиятуллаевича на нарушение его конституционных прав положениями пункта «б» части второй статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации»

Суть жалобы:

Р.А.Хисамутдинов просит признать положения пункта «б» части второй статьи 199 «Уклонение от уплаты налогов, сборов, подлежащих уплате организацией, и (или) страховых взносов, подлежащих уплате организацией – плательщиком страховых взносов» УК Российской Федерации не соответствующими статьям 2, 8, 21, 23, 34, 45, 46, 49, 54, 55 и 57 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они – по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, – позволяют привлекать к уголовной ответственности руководителя организации-налогоплательщика за неосмотрительность (неосторожность) при определении правовых (налоговых) последствий реальных хозяйственных операций с контрагентами (поставщиками), оказавшимися подставными лицами, не исполняющими обязанность по уплате налогов (включая налог на добавленную стоимость).

Позиция Конституционного Суда:

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

В сфере уголовно-правового регулирования – в силу статьи 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, основанной на принципе nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления, нет наказания без указания на то в законе), – особое значение приобретает требование определенности правовых норм, поскольку, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, уголовное законодательство является по своей природе крайним (исключительным) средством, с помощью которого государство реагирует на факты противоправного поведения в целях охраны общественных отношений, если она не может быть обеспечена должным образом с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности. Уголовная ответственность может считаться законно установленной лишь при условии, что она соразмерна характеру и степени общественной опасности криминализируемого противоправного деяния, а его составообразующие признаки, наличие которых в совершенном деянии, будучи основанием уголовной ответственности, позволяет ограничивать его от иных противоправных, а тем более законных деяний, точно и недвусмысленно определены в уголовном законе, непротиворечиво вписывающемся в общую систему правового регулирования (постановления от 27 мая 2008 года № 8-П, от 13 июля 2010 года № 15-П, от 17 июня 2014 года № 18-П, от 16 июля 2015 года № 22-П и др.).

Вред, причиняемый налоговыми правонарушениями, заключается в непоступлении в бюджет соответствующего уровня неуплаченных налогов (недоимки) и пеней (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2017 года № 39-П). Неуплата (неполная уплата) и (или) зачет (возврат) суммы налога, связанные с представлением в налоговый орган заведомо ложных сведений и обусловившие возникновение недоимки по налогам, не уплаченной (не перечисленной) в установленный срок (пункт 3 статьи 32 Налогового кодекса Российской Федерации), могут повлечь привлечение к предусмотренной действующим федеральным законодательством публичной ответственности – как налоговой (статьи 122, 129.3 и 129.5 Налогового кодекса Российской Федерации), так и уголовной, когда уклонение от уплаты налога совершено способом, указанным в уголовном законе, и сопровождается иными, предусмотренными в нем признаками (статьи 198–199.2 УК Российской Федерации).

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 27 мая 2003 года № 9-П признал, что статья 199 УК Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующих правовых норм предусматривает ответственность лишь за такое деяние, которое совершается с умыслом и направлено на избежание уплаты налога в нарушение установленных налоговым законодательством правил. Тем самым при привлечении к уголовной ответственности должны учитываться нормы не только уголовного, но и налогового законодательства, к которому статья 199 УК Российской Федерации прямо отсылает (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2005 года № 478-О и от 29 мая 2019 года № 1243-О).

В частности, применение налоговыми органами и судами положений статьи 176 Налогового кодекса Российской Федерации, регулирующей порядок возмещения налога на добавленную стоимость, связано с казуальным толкованием, при котором учитываются фактические обстоятельства каждого конкретного дела (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2007 года № 60-О-О и № 83-О-О и др.).

В Определении от 29 сентября 2020 года № 2316-О Конституционный Суд Российской Федерации отметил, опираясь на ранее сформулированные правовые позиции, возможность реализации налогоплательщиком права на вычет сумм налога на добавленную стоимость при подтверждении реальности хозяйственной операции, в рамках которой налогоплательщику предъявляется сумма налога на добавленную стоимость его контрагентом, тем более что Федеральным законом от 18 июля 2017 года № 163-ФЗ часть первая Налогового кодекса Российской Федерации была дополнена статьей 54.1, согласно которой налогоплательщик вправе уменьшить налоговую базу (сумму налога) при одновременном соблюдении следующих условий: отсутствует искажение сведений о фактах хозяйственной жизни и об объектах налогообложения; сделка совершена не с целью неуплаты или неполной уплаты налога, а также его зачета или возврата; контрагент налогоплательщика исполнил обязательство по сделке (пункты 1 и 2).

Такое регулирование предусматривает право налогоплательщика на принятие к вычету сумм налога на добавленную стоимость, предъявленных ему контрагентами (поставщиками товаров, работ, услуг) в связи с осуществлением реальной хозяйственной деятельности. При указанных обстоятельствах обращение лица в налоговый орган с налоговой декларацией, отражающей соответствующие налоговые вычеты, не образует признаков налогового правонарушения, а тем более – перерастания его в наиболее опасную, преступную форму.

Правоприменительная практика ориентируется на признание налоговой выгоды необоснованной, в частности, в случаях, если для целей налогообложения учтены операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или учтены операции, не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера). Это, в свою очередь, предполагает доначисление суммы налогов и сборов, подлежащих уплате в бюджет так, как если бы налогоплательщик не злоупотреблял правом, на основании соответствующих положений Налогового кодекса Российской Федерации, регулирующих порядок исчисления и уплаты конкретного налога и сбора (постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 октября 2006 года № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды»).

Следовательно, не может считаться достаточным признаком преступления лишь само по себе обращение налогоплательщика в налоговый орган, если оно не сопровождалось недобросовестным поведением, представленные документы и пояснения содержали достоверные сведения о фактических показателях хозяйственной деятельности налогоплательщика, а сами операции имели разумные для предпринимателя экономические или иные причины (цели делового характера), не связанные исключительно или в значительной мере с целью получения необоснованной налоговой выгоды, притом что разумность и добросовестность лица при совершении им гражданско-правовых сделок, равно как и при исполнении возникающих на их основе обязательств, направленных на установление и развитие хозяйственных связей с контрагентами предпринимателя, предполагаются (презюмируются). Кроме того, недостижение положительного экономического эффекта, который предприниматель, действовавший разумно, добросовестно и на основе закона, мог рассчитывать получить в результате оцениваемой хозяйственной операции, также само по себе не может свидетельствовать о совершении уголовно-правового нарушения, поскольку предпринимательская деятельность в силу прямого указания закона, будучи самостоятельной, осуществляется с целью извлечения прибыли и на свой риск (т.е. предполагает возможность получения негативного экономического результата при правомерной деятельности) (статья 2 ГК Российской Федерации). В связи с этим закон не исключает и права предпринимателя на ошибку при планировании и осуществлении своей хозяйственной деятельности.

Конституционный Суд Российской Федерации также неоднократно указывал, что право налогоплательщика на налоговый вычет не может быть обусловлено исполнением непосредственными контрагентами (продавцами, поставщиками) и предшествующими им лицами своей обязанности по уплате налога на добавленную стоимость, а также финансово-экономическим положением и поведением третьих лиц. Иное, вопреки конституционному принципу равенства (статья 19 Конституции Российской Федерации) и связанному с ним принципу поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, могло бы лишить налогоплательщиков предсказуемости последствий исполнения ими закона (Постановление от 19 декабря 2019 года № 41-П; определения от 10 ноября 2016 года № 2561-О, от 26 ноября 2018 года № 3054-О и др.).

В случае же выявления налоговым органом в ходе налоговой проверки недобросовестных действий налогоплательщика по заявлению к вычету сумм налога на добавленную стоимость и созданию оснований для возмещения налога, включая признаки формального документооборота (без реального исполнения заключенных договоров) между налогоплательщиком и его контрагентом, не ведущим реальной предпринимательской деятельности (например, не имеющим соответствующих ресурсов для осуществления поставок), повлекших возникновение недоимки за соответствующий налоговый период, создаются предпосылки для привлечения налогоплательщика к налоговой и уголовной ответственности (пункт 8 статьи 101 Налогового кодекса Российской Федерации), допустимых только при наличии соответствующего состава налогового правонарушения или преступления.

С учетом изложенного налогоплательщик, а также его должностные лица, допустившие неуплату (неполную уплату) сумм налога в связи с необоснованным применением налоговых вычетов по налогу на добавленную стоимость, при наличии достаточных оснований несут ответственность, предусмотренную статьями 122, 129.3 и 129.5 Налогового кодекса Российской Федерации, а также в соответствии со статьями 198 и 199 УК Российской Федерации, которые предусматривают ответственность только при умышленной форме вины и не включают в признаки состава преступления неосторожность.

Соответственно, оспариваемые положения статьи 199 УК Российской Федерации не могут расцениваться в качестве нарушающих права заявителя в обозначенном им аспекте.

Проверка же обоснованности решений правоприменительных органов, в том числе квалификации действий заявителя, исходя из установленных в ходе рассмотрения его дела фактических обстоятельств, не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации (статья 125 Конституции Российской Федерации и статья 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Решение Суда:

Отказать в принятии к рассмотрению жалобы.